Валентин Русаков - Трехречье[СИ]
Как пишут в книгах — противник с позором и в панике бежал, потеряв при этом 2/3 личного состава. Мы сидели с Тарином у дома старосты и собирали снаряжение, протокой вернулся гонец и сообщил, что большой отряд княжеского войска уже выехал, оказывается, этот многодворец не первый из которого сообщили о нападениях родовых дружин.
— Пообедаете с нами? — спросил подошедший Борин.
— Не откажусь, — сказал я, — что то аппетит разыгрался.
— Я тоже не против, — кивнул Тарин.
— Вот, это вам, — протянул Борин кожаный кошель, — как и обещал, тридцать золотых.
— Угу, — кивнут Тарин взял кошель и сунул мне, — убери.
— Вот в тот дом приходите, там сестра моя живет, обед готов уже, — сказал Борин и направился к мужикам которые возились у кучи с трофеями.
Я потряс кошелем и посмотрел на Тарина.
— Что? — спросил он.
— Как-то… эм…
— Никитин, я наемник, а ты мой помощник, я зарабатываю на жизнь тем, что умею воевать и убивать… уж такая моя судьба и похоже твоя тоже… Так что не строй из себя непорченую девку, убери в ранец кошель и пошли есть.
— Пошли… — я выдохнул и убрал кошель в ранец.
Быстро пообедав мы попросили молодого крепкого парнишку, который был гонцом отвезти нас протокой в городище, за пару золотых. Он радостно согласился и мы, погрузившись в лодку, к слову потесней, чем те, на которых возят пассажиров, и отправились вниз по еле заметному течению. Мы уже подплывали к городищу, как небо как-то быстро заволокло тучами и полил дождь, хороший такой, плотный.
— Как же ты обратно? Течение же… — спросил я у парнишки.
— Да не страшно дядька, я у родственников тут в посаде переночую.
— Хорошо раз так, — кивнул я и отвязав от ранца плащ, одел его и накинул капюшон… Вот, другое дело.
Действительно… городище так городище. На холме, высокие метров в десять каменные стены, башни, бойницы, ров с водой и мост через него… все по правилам фортификации. Разросшийся за не одно столетие посад, окружил крепость и превратился в большой каменок, по периметру которого начали возведение новую стены, не такой высокой, но которая будет достаточно серьезным препятствием для возможного противника. Более простые и скромные дома посада выползали и за строящуюся стену, дома были скромнее, но были большие подворья, которые скорее всего и кормили горожан.
Под проливным дождем мы забежали в корчму первого попавшегося нам на глаза постоялого двора, внутри было достаточно много народа, кто-то спрятался тут от дождя, а кто-то, судя по мужику, спящему головой в тарелке тут уже давненько.
— Переждать дождь, поужинать или на постой? — спросила полная женщина в переднике с большими масляными пятнами.
— На постой и поужинать… в комнату можно ужин подать? — спросил Тарин откинув капюшон.
— Конечно, на сколько комнату будете брать?
— До утра пока что.
— Тогда три золотых, за комнату и за ужин… поднимайтесь по лестнице, зеленая дверь с красной полосой… ужин вам сейчас принесут.
— И воды помыться…
— У нас все удобства… вода в комнате.
Мы поднялись в комнату, и прежде чем проходить сняли грязные сапоги, заткнув их за лавку. Сняли плащи и повесили их у двери на крюки. Номер был действительно хорош, даже получше чем тот, который мы снимали в хартском каменке. По быстрому обмылись и переоделись в сухое. Я грохнулся на кровать и закрыл глаза.
— Ты неплохо стрелял там… наука Ванса пошла на пользу.
— Он отличный учитель, — ответил я не открывая глаз.
— Это да, он и меня учил… А хорошо ты это с маслом то придумал.
— Угу… — ответил я уже чувствуя как проваливаюсь в сон и пробубнил, — это не я придумано… все придумано до нас.
В дверь постучали, Тарин открыл и забрав у мальчишки тяжелый деревянный поднос, сунул ему серебренный ноготок чаевых и поставив поднос на стол, вернулся к двери и закрыл мощный засов.
Глава 25
— Ну ты горазд поспать! Долго еще валяться будешь? — услышал я колос Тарина.
— Ммм…
— Вставай говорю! Завтрак остынет.
— Сейчас… — ответил я сквозь сон и отвернулся к стене.
— Никитин… надо на рынок сходить пока дождь притих.
— Хорошо, встаю, — я сел на кровати, — что, долго проспал?
— Очень…
— Это наверное из-за дождя, всегда когда дождь не могу проснуться.
Умывшись и позавтракав, я окончательно проснулся. Голова была очень тяжелой, в голове начали всплывать обрывки сна… то Варас у наковальни, то коты эти болотные… мешанина какая-то из картинок непонятная.
— Одевайся, бери деньги и пошли, надо на зиму себе что-то прикупить.
Покопавшись в ранце, достал кошель и подкинув его в руке спросил:
— А хватит?
— Не знаю, бери все, что у тебя есть… к осени торговцы поднимают цену.
Сложив свое имущество в большой сундук стоящий у стены, закрыли его на примитивный, для меня во всяком случае, железный навесной замок большим и тяжелым ключом, накинули плащи и пошли под несильно моросящим дождем на рынок. Даже здесь в посаде дороги были мощены камнем, как выяснилось, мы сняли комнату в самой дорогом постоялом дворе посада, ну ничего… долго мы тут надеюсь не пробудем, а удобства можно сказать пятизвездочные… по местным меркам. Пройдя пару кварталов мы свернули и пошли по более широкой улице, улице ремесленников.
— Можно конечно было бы и тут купить, — указал Тарин на деревянную вывеску с какими-то рунами, — но дорого, хотя вещи добротные тут.
— Так давай зайдем, приценимся.
— Нет, не пойдем… я тут себе как-то кафтан с подбивом покупал… двадцать ноготков отдал.
— Слушай, а где твоя зимняя одежда? Ты что каждый раз себе новую покупаешь?
— По разному, — пожал плечами Тарин, — есть несколько мест по княжеству и в хартских землях, где я оставил свою одежду… где в тайниках, а где у людей добрых на сохранение да на пользование… чего добру то пропадать. А прошлый то мой кафтан икербский наемник попортил… доносил до весны да отдал бродяге какому-то. А с собой все добро носить тяжело.
— Ну да… — согласился я и подумал, что Тарин в принципе лишился родовой заимки, дома и можно сказать прошлого, из-за новых князей… Но нет, что-то удерживает меня от рассказа про наследника.
— А вот сюда зайдем, — указал Тарин на еще одну вывеску.
Это был трех этажный дом, с красивыми резными ставнями и точеным камнем по цоколю, окнами с арками… первые два этажа были каменные, а третий деревянный, в таком «баварском» стиле, кровля черепичная… на первом этаже была лавка оружейных дел мастера.
— А что мы тут купим?
— Мне хороший точильный камень нужен, да тетивы… тебе тоже тетивы про запас надо взять.
— А, ну пойдем конечно зайдем.
И чего здесь только не было… да тут все было! Все, что нужно воину в этом мире. Я сразу пошел меж рядов стоек, на которых висели мечи… разные… пошел просто из любопытства. Некоторые образцы вызывали уважение и восторг. По большому счету, что я видел из «высокотехнологичных» вещей этого мира? Да ничего… точильный станок Вараса не считается. Потом я «зацепился» за боевые топоры… уроки владения топором тоже входили в мой двухмесячный «курс молодого бойца», и я что-то загорелся… вот захотел топор и все тут! Тем более этот, у которого я остановился и не мог отвести глаз… я не знаю, как он называется тут, в этом мире… но там, откуда я свалился на эту не менее грешную землю, это называлось томагавк. Рядом висели на крюках и получше, и побогаче… но мне понравился именно этот, который больше всего напоминал томагавк из кино с Гойко Митичем…
— Хозяин… а сколько этот топор стоит? — как кто дернул меня за язык.
— Этот не дорого… но выбор правильный, выбор воина а не купеческого сынка которому надо покрасившее… Хартской ковки, — сказал хозяин лавки — абсолютно седой и однорукий мужик лет пятидесяти.
— Так стоит то сколько?
— Я смотрю ты охотник, — кивнул он на амулет.
— И что?
— Сын у меня в охотники подался… но неудачи его преследуют уже который год… Продашь амулет?
— Нет! — решительно ответил я, — он мне дорог.
— Жаль… я бы дорого купил, и топор бы отдал.
— Так у колдунов закажи… делов то.
— А клык?
— За сколько купишь? — достал я из кармашка пояса клык и показал его на ладони.
— Хвала Большой Луне охотник! Отдашь за двадцать ноготков? И топор в придачу…
— И четыре дюжинных вязки стрел! И что б наконечник кованный а не литой! — вставил Тарин с важным видом.
— По рукам? — радостно воскликнул хозяин лавки.
— Хорошо, — кивнул я.
— Нам еще тетиву и камень поглаже, — тут же вставил Тарин.
— Тогда пятнадцать ноготков, — начал торговаться хозяин лавки.
